4.4. Переговоры СССР с Германией

Объективная заинтересованность Сталина и Гитлера в сближении упиралась в то, что Гитлер на дух не выносил большевиков. Поэтому все попытки Сталина наладить контакт с Гитлером натыкались на глухую стену. И это происходило несмотря на то, что вокруг Гитлера было очень много сторонников сближения с СССР, которые прекрасно помнили об интенсивных экономических и военных связях Германии и России в середине 20-х годов. Все эти связи с приходом Гитлера к власти прекратились. Последняя попытка по налаживанию торговых связей была в ноябре 1938 — январе 1939 года, но и она не привела к успеху. Поэтому переговоры СССР с Германией проходили очень витиевато и сложно. Чтобы сохранить ясность общей картины, мы не будем останавливаться на деталях и этапах этих переговоров. Их можно почерпнуть в различных исследованиях, например, в [1, 10, 12]. В этой главе будут прокомментированы лишь ключевые моменты переговоров. Основные события этого периода представлены в таблице 4.1.
 
Таблица 4.1. Основные события 1939 года, связанные с пактом Молотова — Риббентропа.

10 марта — Доклад Сталина на XVIII Съезде партии.

15 марта — Захват Гитлером Чехословакии.

21 марта — Германия потребовала от Польши передать ей вольный город Данциг (с 1945 года — Гданьск), вступить в Антикоминтерновский пакт и открыть для нее «Польский коридор».
28 марта — Гитлер объявил о недействительности Пакта о ненападении с Польшей (Пакт был подписан в январе 1934 года).
31 марта — Заявление Н. Чемберлена от имени английского и французского правительств о предоставлении гарантий Польше.
11 апреля — Гитлер подписал план «Вайс» разгрома Польши. Определена дата нападения на Польшу — 1 сентября 1939.
15 апреля — Первая английская нота c призывом к СССР присоединиться к англо-французскому заявлению о гарантиях Польше.
17 апреля — Советский Союз в ответ на ноту предложил заключить между Англией, Францией и СССР соглашение о взаимной помощи и об оказании тремя державами помощи граничившим с СССР странам Восточной Европы в случае агрессии против них.
17 апреля — Встреча Вайцзеккера с Мерекаловым и Астаховым. Начинается сближение с Германией.
3 мая — Отставка наркома иностранных дел еврея Литвинова — поборника и символа идеи «коллективной безопасности» и замена его на Молотова.
10 мая — Консультация Гитлера с Хильгером [10].
15 мая — Риббентроп передает указание германскому послу в Москве Шуленбургу (данное Гитлером), что, «по мнению германского правительства, коммунизм в Советском Союзе больше не существует и что Германия не питает к нему [СССР — авт.] враждебных чувств. Послу следовало выяснить «нынешнюю точку зрения советского руководства на советско-германские отношения» [10].
20 мая — Встреча Шуленбурга и Молотова по просьбе Шуленбурга. Закончилась холодным приемом [13].
27 мая — Согласие Англии, Франции на переговоры о заключении англо-франко-советского соглашения.
30 мая — Вейцзекер пригласил Г. А. Астахова. Продвижения в переговорах c Германией нет [13].
23 июля — советской стороной было предложено начать переговоры военных миссий Франции, Великобритании и СССР в Москве, не дожидаясь достижения политического соглашения.
26 июля — Беседа Шнурре и Астахова. Астахов ограничивается выслушиванием заявлений Шнурре [13].
4 августа — Шуленбург доложил в Берлин свой вывод: СССР «преисполнен решимости договориться с Англией и Францией» (!) [13].
11 августа — Слово «переговоры» возникает в телеграмме Молотова Астахову лишь 11 августа! [13].
12 августа — Начало переговоров военных миссий Франции, Великобритании и СССР в Москве.
19 августа — Заключено торговое соглашение между СССР и Германией.
20 августа — Послание Гитлера Сталину.
23 августа — В Москве Молотов и Риббентроп подписали пакт о ненападении. Стороны договорились не вести военных действий друг против друга. В секретном приложении согласован план раздела Польши и подтверждена свобода действий СССР в прибалтийских странах, Финляндии и Бессарабии.

Для первого контакта с Гитлером Сталин выбрал фон Вайцзеккера. Эрнст фон Вайцзеккер (отец будущего президента ФРГ Рихарда фон Вайцзеккера) был вторым человеком после Риббентропа в МИДе Германии. Возможно, причиной этого выбора было то, что «Вайцзеккер отстаивал ту точку зрения, что “отношения Германии с Советским Союзом должны быть не хуже отношений с ним других стран”» [10].
17 апреля на переговоры с ним были отправлены полномочный представитель СССР в Германии А.Ф. Мерекалов (сотрудник НКВД, пользовавшийся особым доверием Сталина) и дипломат Г.А. Астахов. Официально встреча предполагала обсуждение поставок с чешского завода «Шкода», который после захвата Чехословакии перешел под контроль немецких властей. Но истинной целью дипломатов было использовать встречу для обсуждения возможности политического сближения двух стран.
Астахов и в дальнейшем оставался ключевой фигурой по подготовке пакта с Гитлером. Вскоре после подписания договора с Германией, 27 февраля 1940 года, он был арестован и осужден на 15 лет, В Усть-Вымском исправительно-трудовом лагере 14 февраля 1942 года он умер [14]. У исполнителей секретных миссий Сталина остаться в живых шансов было мало.
Первая встреча с Вайцзеккером произошла сразу после ноты Великобритании от 15 апреля c призывом к СССР присоединиться к англо-французскому заявлению о гарантиях Польше. В тот же день был озвучен и ответ Сталина на ноту Англии.
Обратим внимание на эти события. Они позволяют увидеть и понять логику, по которой действовал Сталин. 31 марта политическая ситуация сформировалась. Но Сталин проявлять свою позицию не спешит. Он выжидает. 15 апреля английская нота вынуждает Сталина объявить о своей позиции. Миролюбивая политика, которую провозглашал СССР, предполагала, что Советский Союз должен выступить на стороне демократических стран, а не агрессивных.
Каковы же были действия Сталина?
17 апреля начинаются тайные переговоры с Германией о политическом сближении. В тот же день дается официальный ответ на английскую ноту, который формально выглядит как поддержка позиции Англии и Франции, но в реальности является отказом выступить единым фронтом против Германии. Фактически это был шаг, направленный на поддержку переговоров с Германией. Если бы Сталин имел намерение выступить против Германии вместе с Англией и Францией или хотел сохранить нейтралитет, то секретных переговоров 17 апреля он бы не начал. Поэтому именно этот день можно считать днем начала активной фазы борьбы Сталина за мировую войну.
Одновременный отказ Сталина присоединиться к англо-французским гарантиям Польше и начало им тайных переговоров с Германией о политическом сближении (и то и другое произошло 17 апреля 1939 года) подтверждают, что действия Сталина были направлены на достижение Цели 1 — добиться начала мировой войны, столкнув Германию с Британской империей.
Ответ Сталина на ноту Великобритании от 15 апреля будет рассмотрен в следующем параграфе. Сейчас же продолжим обсуждение переговоров СССР с Германией.
Следующим жестом, продемонстрировавшим стремление Сталина к сближению с Гитлером, была отставка наркома по иностранным делам Литвинова, которая произошла 3 мая.
«Смысл отставки Литвинова был правильно понят в Берлине. Как писал Черчилль в книге “Вторая мировая война”, “еврей Литвинов ушел, и было устранено главное предубеждение Гитлера”. С этого момента германское правительство перестало называть свою политику антибольшевистской и обратило всю свою брань в адрес “плутодемократий”». [12]. В. Роговин, т. 6. «Мировая революция и мировая война», стр. 195.
Отставка Литвинова с поста наркома произвела сильное впечатление на Гитлера. Для Гитлера Литвинов олицетворял международную политику коммунистов. С его именем связывалась политика на сближение с демократическими странами для противодействия Германии. Поэтому его отставка была воспринята в Берлине как сигнал об отходе от этой политики. Это была не просто отставка. Она сопровождалась чисткой в наркомате иностранных дел, которая подтверждала, что Сталин действительно собирается менять свою политику.
Справка

К осени 1939 года жертвами репрессий стали 5 заместителей наркома иностранных дел, 48 полпредов, 30 заведующих отделами НКИД, 28 глав консульских представительств, 113 других руководящих работников НКИД. [12], с. 193.
В связи с этими событиями Гитлер вызвал в Берлин для консультаций советника посольства Германии в СССР Густава Хильгера. Вот как Хильгер описал свою беседу с Гитлером. Разговор с Хильгером Гитлер начал с вопроса о причинах, побудивших Сталина сместить Литвинова.
«"Сталин сделал это потому, что Литвинов стремился к соглашению с Англией и Францией, между тем как Сталин считал, что западные державы намерены заставить Россию в случае войны таскать для них каштаны из огня”. Гитлер ничего не ответил, но взглядом дал понять Риббентропу, что мое объяснение внесло для него ясность. Затем он спросил, верю ли я в то, что Сталин при определенных условиях был бы готов установить взаимопонимание с Германией. Я почувствовал желание сделать Гитлеру резюме германо-советских отношений с 1933 года и напомнить ему, как часто Советское правительство в первые годы его правления выражало желание сохранить прежние дружественные отношения с Германией. Однако я ограничился указанием на то, что 10 марта Сталин заявил: для конфликта между Германией и Советским Союзом никаких видимых причин нет... По просьбе Риббентропа мне пришлось дважды зачитать соответствующее место. Гитлер... потребовал, чтобы я доложил, “как в общем и целом обстоят дела в России”... Я обрисовал смысл и значение той борьбы за власть, которая шла между Сталиным и оппозиционными течениями, и рассказал, какой идеологический балласт Сталин выбросил за борт, когда ему стало ясно, что на базе одной лишь коммунистической доктрины здорового и способного противостоять всем государственного организма не создать. Имея в виду усилия Сталина заменить революционный энтузиазм новым советским патриотизмом, я упомянул об оживлении возвеличивания национальных героев, старых русских традиций... Гитлер весь подался вперед и слушал внимательно...» (Выд. — Авт.) [12]. В. Роговин, Мировая революция и мировая война.
Необычность анализа, которую дал политике Сталина Хильгер, вызывает изумление. Особенно это касается упоминания патриотизма и отхода от коммунистических доктрин. Вряд ли такой вывод столь однозначно вытекал из борьбы Сталина с оппозиционными течениями. Между тем трудно точнее сформулировать мысль, которую Сталину нужно было донести до Гитлера, чтобы открыть путь к заключению договора. Представить Сталина националистом значит сказать, что Сталин и Гитлер — единомышленники, а увлечение коммунизмом, Коминтерном — это забавы молодости Сталина, балласт, который он готов сбросить и это направление, в котором Сталин последовательно движется.
Эта цитата наводит на мысль: а не был ли Хильгер агентом Сталина? Ведь у последнего таких агентов было немало среди высшего руководства Германии. Вот какую характеристику Хильгера приводит в своей книге И. Фляйшхауэр [10]:
«Этот кристально честный, в высшей степени образованный сын московского фабриканта, женатый на не менее просвещенной московской француженке, который вел аскетически скромную, связанную в основном с духовными интересами жизнь, в течение длительного времени использовался в московском посольстве в качестве рядового сотрудника. Часто меняющийся состав профессиональных дипломатов не мог обойтись без его исключительных знаний и связей. Хильгер не только являлся связующим звеном между посольством и русско-советской духовной и политической элитой. Не в последнюю очередь благодаря тонкому пониманию языка его в советском обществе во многом принимали как своего. Даже его подчиненный последующего периода (1939–1941 гг.) Герхард Кегель, работавший в хозяйственном отделе московского посольства (член «Красной капеллы» и информатор советских органов), характеризуя Хильгера, утверждал, что он подкупал во всех отношениях своей умеренностью и знаниями. Враждебность к Советскому государству, по словам Кегеля, у него проявлялась слабо. А советский дипломат в Берлине Валентин Бережков, который позднее (в ноябре 1940 года) совместно с Хильгером принимал участие в качестве переводчика в переговорах Риббентропа и Гитлера с Молотовым, охарактеризовал Хильгера как “культурного русского”. “Он, — говорил Бережков, — прожил много лет в Советском Союзе, владел русским не хуже, чем родным языком, и даже внешне выглядел как русский. Когда он по воскресеньям в русской рубашке и соломенной шляпе, на носу пенсне, где-нибудь на Клязьме близ Москвы удил рыбу, то его принимали за типичного русского интеллигента, так пластично описанного Антоном Чеховым”. Кроме того, Хильгер, с самого зарождения Советского государства лично знавший его высших руководителей, имел именно с Микояном особенно хорошие отношения. Познакомились они в 1926 году, когда Микоян — в тридцать один год самый молодой нарком и кандидат в члены Политбюро — часто бывал в резиденции посла графа Брокдорф-Ранцау. После стольких лет знакомства Хильгер встретился теперь с ним как с наркомом и членом Политбюро. Для Хильгера Микоян был “интеллигентным, в экономических вопросах очень опытным” и “одним из приятнейших партнеров... с которыми мне приходилось иметь дело в Советском Союзе”». (Выд. — Авт.) [10]. И. Фляйшхауэр. «Пакт. Гитлер, Сталин и инициатива германской дипломатии. 1938–1939».
В недавно вышедшей книге Льва Гицевича «Черная капелла. К 65-летию покушения на Гитлера» упоминаются фамилии многих членов «Черной Капеллы», противостоявших Гитлеру и его политике. И вот что мы находим. В списке лиц, связанных с «Черной капеллой», упоминаются статс-секретарь МИДа и обергруппенфюрер СС Эрнст фон Вайцзеккер; посол Германии в СССР граф Вернер фон Шуленбург и его помощник Густав Хильгер.
«Необходимо особо указать, что Хильгер был “русским немцем” и в годы Гражданской войны воевал в Белой армии. Он был соратником Шуленбурга по “Черной капелле”». [15]. Л. Гицевич. «Черная капелла. К 65-летию покушения на Гитлера».
Итак, есть свидетельства, что и Хильгер, и фон Вайцзеккер, и посол Шуленбург были членами «Черной Капеллы». Надо заметить, что «Черная Капелла» объединяла людей, которые были против политики Гитлера. Утверждать, что они работали на Сталина, как это делали члены «Красной Капеллы», нельзя. Однако принадлежность к «Черной Капелле» может быть объяснением того, что именно фон Вайцзеккер был выбран Сталиным для первого зондажа. Что касается Хильгера, то, возможно, его использовали «втемную», убедив, что политическую обстановку в СССР надо трактовать именно так. Из характеристики Хильгера, данной И. Фляйшхауэром, видно, что круг его общения в Москве был достаточно широк и оказать на него влияние было не так уж сложно. Вложить в уста Хильгеру нужные Сталину слова мог его помощник Герхард Кегель, работавший в хозяйственном отделе московского посольства и бывший членом «Красной Капеллы» и информатором советских органов [10], [16].
Так или иначе, но все эти мероприятия привели к тому, что 15 мая Риббентроп передал Шуленбургу совершенно поразительную инструкцию Гитлера. Вот удивительная цитата, раскрывающая метаморфозу, произошедшую с мнением Гитлера о приверженности СССР коммунистической идеологии:
«Риббентроп начал с неслыханного до тех пор заявления о том, что, “по мнению германского правительства, коммунизм в Советском Союзе больше не существует, что Коммунистический Интернационал теперь не является важным фактором советской внешней политики. Поэтому-де возникло ощущение, что между Германией и Россией больше нет никаких реальных идеологических барьеров”. В этих условиях германскому правительству, мол, представляется желательным, чтобы посол как можно быстрее возвратился в Москву и в тактичной форме дал понять Советскому правительству, что Германия не питает к нему враждебных чувств. Послу следовало выяснить “нынешнюю точку зрения советского руководства на советско-германские отношения”. Риббентроп строго наказал действовать при этом с “величайшей осторожностью”. Любое известие о подходах Германии к Советскому Союзу встревожило бы Японию и повредило бы особым германо-японским отношениям». [10]. И. Фляйшхауэр. «Пакт. Гитлер, Сталин и инициатива германской дипломатии. 1938–1939».
Так главная проблема на пути к договору между СССР и Германией была устранена: по мнению Гитлера, «между Германией и Россией больше не было никаких реальных идеологических барьеров». К 15 мая с антибольшевизмом Гитлера было покончено. Путь к успешному завершению переговоров между Германией и СССР был открыт. С этого момента дальнейший ход переговоров определялся только одним — предполагаемой датой нападения на Польшу (по плану Вайс, который был подписан Гитлером 11 апреля, оно было назначено на 1 сентября 1939 года). Задача Сталина заключалась в том, чтобы подписание договора с Германией состоялось как можно ближе к этой дате. Этим объясняется сдержанность советской стороны при попытках Германии оживить переговорный процесс в мае-июле (беседы Молотова и Шуленбурга 20 мая и Шнурре и Астахова 26 июля см. таблицу 4.1).
Чем ближе становилась дата запланированного нападения, тем более нетерпеливым и уступчивым становился Гитлер и тем больше требований выдвигал Сталин. Последний не спешил. Ему нужно было подписать договор непосредственно перед нападением Германии на Польшу. В таком случае у Англии и Франции не оставалось бы времени, чтобы вмешаться в ход событий. Справедливость такой интерпретации намерений Сталина подтверждает то, что пакт Молотова — Риббентропа был подписан 23 августа, а ратификация пакта Верховным Советом СССР произошла 31 августа — накануне вторжения Германии в Польшу [13].
Сталин рассчитывал, что на фоне начала военных действий этот договор не привлечет к себе большого внимания. Кроме того, негативная реакция не будет столь резкой, поскольку мир увидит только «безобидный» мирный договор о ненападении. Секретный дополнительный протокол останется тайной.
Ответственность за то, что СССР был «вынужден» подписать договор с Германией, была возложена на Великобританию и Францию, которые «отказались» подписать договор с СССР.
До сих пор тезис, что пакт с Гитлером носил оборонительный и мирный характер, остается официальной позицией России.
«С целью обеспечения своих интересов и безопасности на западных рубежах Советский Союз пошел на подписание пакта Молотова — Риббентропа с Германией». [9]. В.В. Путин в интервью словацким СМИ, 22 февраля 2005 года.
Сравним эту оценку с оценкой Сталина, данной им 3 июля 1941 года, которую мы уже цитировали выше:
«Пакт о ненападении есть пакт о мире между двумя государствами. Именно такой пакт предложила нам Германия в 1939 году. Могло ли Советское Правительство отказаться от такого предложения? Я думаю, что ни одно миролюбивое государство не может отказаться от мирного соглашения с соседней державой...»
Есть ли в этих оценках отличия? И есть ли в них хоть доля правды?

Но вернемся к переговорам с Германией. Сталин держал паузу до 12 августа! За неделю до этого, 4 августа, отчаявшийся добиться прогресса на порученных ему переговорах посол Шуленбург доложил в Берлин свой вывод: СССР «преисполнен решимости договориться с Англией и Францией»! [13]. До заключения торгового соглашения с Германией, которое предшествовало заключению пакта, оставалось всего две недели! Сталин запутал всех!
Это было результатом обстановки тотальной секретности, которая окружала политику Сталина. Даже ближайшие его сотрудники, которые вели переговоры, знали только то, что им было необходимо для выполнения их прямых обязанностей. Это видно, в частности, из сообщения Астахова, написанного 6 мая, сразу после снятия Литвинова:
«Прошу учесть, что я до сих пор не имею ни малейшего представления о сути наших переговоров с Англией и Францией, если не считать того, что вычитываю из англо-французской прессы, на которую полагаться опасно. Это ставит меня в исключительно трудное положение в разговорах с иностранными дипломатами, которые отлично подкованы и говоря с которыми, постоянно рискуешь попасть впросак. Астахов». [17]. Л. Безыменский. «Гитлер и Сталин перед схваткой».
C 12 августа события начинают стремительно развиваться. В этот день параллельно начинаются переговоры с Германией и переговоры с военными миссиями Англии и Франции в Москве. 19 августа уже подписано торговое соглашение с Германией, а 20 августа Гитлер отправляет послание Сталину, где предлагает в ближайшие дни подписать Договор о ненападении. 23 августа в Москве пакт Молотова — Риббентропа уже подписан. Это происходит за неделю до даты нападения Германии на Польшу.
На последнем этапе Гитлер явно спешит и теряет хладнокровие. Это видно из его послания Сталину:
«Имперский министр иностранных дел германскому послу в Москве.

Телеграмма

Отправлена из Берлина 20 августа 1939 — 16 час. 35 мин.
Получена в Москве 21 августа 1939 — 00 час. 45 мин.

Москва
Телеграмма № 189 от 20 августа
Срочно!
Лично господину послу
Фюрер уполномочивает Вас немедленно явиться к Молотову и вручить ему следующую телеграмму Фюрера для господина Сталина:
«Господину Сталину, Москва.

1. Я искренне приветствую подписание нового германо-советского торгового соглашения как первую ступень перестройки германо-советских отношений. 

2. Заключение пакта о ненападении с Советским Союзом означает для меня определение долгосрочной политики Германии. Поэтому Германия возобновляет политическую линию, которая была выгодна обоим государствам в течение прошлых столетий. В этой ситуации Имперское правительство решило действовать в полном соответствии с такими далеко идущими изменениями.

3. Я принимаю проект пакта о ненападении, который передал мне Ваш Министр иностранных дел господин Молотов, и считаю крайне необходимым как можно более скорое выяснение связанных с этим вопросов.
4. Я убежден, что дополнительный протокол, желаемый советским правительством, может быть выработан в возможно короткое время, если ответственный государственный деятель Германии сможет лично прибыть в Москву для переговоров. В противном случае Имперское правительство не представляет, как дополнительный протокол может быть выработан и согласован в короткое время.
5. Напряженность между Германией и Польшей стала невыносимой. Поведение Польши по отношению к великим державам таково, что кризис может разразиться в любой день. Перед лицом такой вероятности Германия в любом случае намерена защищать интересы государства всеми имеющимися в ее распоряжении средствами.
6. По моему мнению, желательно, ввиду намерений обеих стран, не теряя времени, вступить в новую фазу отношений друг с другом. Поэтому я еще раз предлагаю принять моего Министра иностранных дел во вторник, 22 августа, самое позднее — в среду, 23 августа. Имперский Министр иностранных дел имеет полные полномочия на составление и подписание как пакта о ненападении, так и протокола. Принимая во внимание международную ситуацию, Имперский Министр иностранных дел не сможет остаться в Москве более чем на один-два дня. Я буду рад получить Ваш скорый ответ.

Адольф Гитлер».

Пожалуйста, передайте господину Молотову вышеприведенную телеграмму Фюрера Сталину в письменном виде на листе бумаги без заглавия.

Риббентроп». (Выд. — Авт.) [18]. Тайные документы пакта Риббентропа–Молотова.

Из пункта 3 этого послания вытекает, что текст пакта о ненападении к этому моменту уже был согласован и готов к подписанию. А вот текст дополнительного протокола отсутствовал. Из пункта 4 видно, что дополнительный протокол был требованием Сталина. Гитлер был готов с ним согласиться и предоставил Риббентропу необходимые для решения этого вопроса полномочия.
Сталин оставил обсуждение секретного протокола на самый конец переговоров. Это говорит о том, что для Сталина данный протокол был главным документом. Риббентроп мог приехать в Москву всего на пару дней. И вернуться в Германию он должен был с подписанным пактом. Для детального анализа и обсуждения всех возможных последствий, вытекающих из текста секретного протокола, у Риббентропа просто физически не было времени. Это указывает на то, что секретный протокол был глубоко продуманной инициативой Сталина, навязанной Гитлеру. Но не наоборот.
До сих пор наши рассуждения строились на том, что Сталин стремился к договору с Гитлером, чтобы развязать мировую войну. Но для этого было достаточно пакта о ненападении. После этого Гитлер мог нападать на Польшу, и мировая война становилась предрешенной. Почему же Сталин не удовлетворился пактом, а настоял на дополнительном секретном протоколе?
Зачем же Сталину был нужен секретный протокол?
Дело в том, что сталинский протокол к пакту полностью поменял суть пакта о ненападении. Текст этого протокола приведен в Приложении A1.1. После его подписания договор о ненападении фактически стал договором о будущей границе Германии и СССР, то есть договором двух агрессоров, поделивших смежные государства. Изначально пакт с СССР нужен был Германии, чтобы открыть путь к захвату Данцига и Польского коридора. Именно это было целью Гитлера в апреле. Однако секретный протокол закрывал возможность такого локального решения вопроса территориальных претензий Гитлера к Польше. Гитлер уже не мог захватить только Данциг и Польский коридор и попытаться договориться с Польшей и Англией о признании новых границ. В секретном протоколе были прописаны интересы СССР на часть Польши, и это закрывало для Германии такой вариант развития событий. По секретному протоколу путь Гитлера к Данцигу и Польскому коридору уже лежал через полный захват всей Польши с последующим ее разделом с СССР.
Была ли Германия заинтересована в ликвидации Польши и присоединении ее территории к своей? Последующие события позволяют в этом усомниться. Гитлер не стал присоединять всю захваченную территорию Польши к Германии. Из нее была выделена очень значительная часть, где Германия организовала генерал-губернаторство, которое находилось под немецким управлением, но в состав Германии не входило (см. рис. 4.4.1).
Секретный протокол предопределил будущее широкомасштабное противостояние и закрыл возможность для локального варианта разрешения конфликта. В этом заключается смысл подготовленного Сталиным Секретного дополнительного протокола к пакту, который полностью соответствует и подтверждает Цель 1.

Рис. 4.4.1. Слева: раздел сфер интересов в Восточной Европе по дополнительному протоколу. Справа: фактические территориальные изменения к 1941 году. Оранжевым цветом изображены территории, отходящие и отошедшие к СССР, голубым — территории, отошедшие к рейху, фиолетовым — территории, оккупированные Германией (Варшавское генерал-губернаторство, Норвегия и протекторат Богемия и Моравия) [19].


Подробнее Секретный протокол будет разобран в параграфе 4.6. Но перед этим нам необходимо рассмотреть Московские переговоры с Англией и Францией, которые проходили параллельно с переговорами с Германией.



Цитируемая литература

10. Ингеборг Фляйшхауэр, Пакт. Гитлер, Сталин и инициатива германской дипломатии. 1938–1939, 10:00 19 сент., 2015 <http://www.libma.ru/istorija/pakt_gitler_stalin_i_iniciativa_germanskoi_diplomatii_1938_1939/p9.php#metkadoc9>
11. «Польский коридор». (2015, февраль 4). Википедия, свободная энциклопедия. Retrieved 16:10, февраля 6, 2015 <http://ru.wikipedia.org/?oldid=68363489>
12. В. Роговин, «Мировая революция и мировая война», 23:00, 16 сент. 2015 <http://militera.lib.ru/research/rogovin1/02.html>
13. «1939 год: Уроки истории», 10:00 19 сент., 2015 <http://militera.lib.ru/research/1939_uroki_istorii/12.html>, <http://militera.lib.ru/research/1939_uroki_istorii/17.html>
14. «Астахов, Георгий Александрович» (2014, ноябрь 27). Википедия, свободная энциклопедия. Retrieved 19:04, февраля 2, 2015 <http://ru.wikipedia.org/?oldid=67027902>
15. Л. Гицевич, «Черная капелла. К 65-летию покушения на Гитлера», <http://www.proza.ru/2009/07/15/956>
16. В. Лота, «Военная разведка: золотые страницы в истории Великой Победы» 10:00, 19 сент., 2015 <http://www.coldwar.ru/rvo/052010/voennaja-razvedka-zolotie-stranici-v-istorii-velikoy-pobedi.php>
17. Л. Безыменский, «Гитлер и Сталин перед схваткой», 7:30 17 сент. 2015 <http://militera.lib.ru/research/bezymensky3/14.html>
18. Альманах, Вестник литовского движения за перестройку «Саюдис», «Тайные документы пакта Риббентропа–Молотова», 9:47, 17 сент. 2015 <http://dhost.info/newbabilon/pact39/index.html>
19. «Путин дал новую оценку пакту Молотова-Риббентропа» 21:00 15 сент., 2015, <http://timeskz.kz/3745-zapad-uvidel-ugrozu-v-ocenke-putinym-pakta-molotova-ribbentropa.html>


Содержание 


Copyright © 2016, by INPUTMAX Ltd.
Registration № 1121073
All rights reserved. This book or any portion thereof may not be reproduced or used in any manner whatsoever without the express written permission of the publisher except for the use of brief quotations in a book review or scholarly journal.
Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя Inputmax Ltd.

Subscribe to: Posts (Atom)